О Львове нельзя говорить без любви. Для жителя Львова — это его дом, его жизнь, его работа. Львов будто открытая книга, из древних и новых страниц которой львовяне черпают не только мудрость, но и силу и вдохновение. Потому им присуща потребность время от времени ощутить под ногами отполированную столетиями мостовую старого города, прислушаться к мелодичному перезвону часов на ратуше, прикоснуться к патине веков на древних стенах.
Не может не полюбить львов и тот кто хотя бы раз побывал здесь. Гостям его красота открывается в уютных мощеных улочка и переулках, в любовно отреставрированных старых домах, в буйной зелени парков и скверов, в непреходящие ценности исторических, архитектурный и художественный памятников.
Львов неповторим — утренний и вечерний, весенний и осенний, омытый июльским ливнем или присыпанный молодым снежком, Львов старинных площадей и новых солнечный проспект, львов седой старины и молодости. Есть нем что-то сказочное.
Кто не помнит сказку о самом лучшем на земле городе?.. По желанию капризной красавицы, влюбленный юноша упросил доброго и сильного чародея-волшебника… и тогда…
вечером вокруг шумели могучие дубравы, высоко под облаками клекотали орлы, трубили олени на полянах, в прохладных оврагах журчали ручьи, а утром…
Взметнули в небо стройные ажурные башни, вокруг ратуши забили серебряные фонтаны, каменный резьбы порталов коснулись мягкие полутени, а витражи, перехватывая солнечные лучи, заиграли всеми цветами радуги. Но волшебнику этого показалось слишком мало: он заселил дома сметливыми и находчивыми людьми, и вот уже на улочках запахло теплым хлебом, свежие цветами, крепким кофе. Заспорили колокола, отозвали степенные городские часы, ударили серебряные молоточки в мастерских ремесленников. А на театральных подмостках началось трагическое действо — то ли мистерия, то ли карнавал.
Даже ожили и поднялись геральдический львы — вдруг и себе захотелось сделать что-нибудь человеческое: заглянуть в старинную книгу, прогулятся по узенькой улочке, завернуть в ближайший винный погребок…
Такой могла бы быть сказка Львове — городе мастеров и львов.
Но вернемся к истории. Древнерусские летописи зафиксировали приблизительную дату рождения и имя основателя города — князя Даниила Галицкого, выдающегося, мудрого правителя, проницательного политика. Между «молотом и наковальней» — агрессивными силами запада и востока — он сумел сберечь и укрепить родную землю. Даниил Романович отличался широким кругозором, придавал большое значение культуре, искусстве и литературе. Время правления галицко-волынских князей дошло до нас в обломках беломраморный капителей, рельефных изразцов, утонченной пластики крестов-энколпионов. И все-таки в архитектурной симфонии Львова древнерусский мотив, хотя и приглушен другими архитектурными тонами, звучит довольно выразительно. Древнерусская душа Львова это не только живописная склонны Княжьей горы, но величественные храмы — Николаевский ,Ануфриевский и улица Русская, старинный колокол Кирило и древней рукописные книги, нотные знаки.
Самый старый «портрет» Львова — это карта-гравюра по рисунку вероятно итальянского архитектора Аурелия Пассаротти для книги «Описание известных городов мира». Она будто приближается современного зрителя к старинным оборонным укреплениям, домам горожан, средневековым храмам. Несмотря на условности изображения, чувствуешь живое дыхание города с его неповторимой красотой, заботами и радостями горожан…
Возможно гостям Львова интересно будет узнать о том, что расположен город на водоразделе рек, несущих свои воды к Черному и Балтийскому морям. Эта причуда природы каким-то образом повлияла на исторический темперамент львовян. Дети свои земли, искренние патриоты, они умело и дальновидно поддерживали связи с востоком и западом, севером и югом. Торговые, дипломатические, культурный магистрали начинались, перекрещивались и сходились во Львове. экзотический товар и изделия на людных площадях, были таким же естественным, как художественные произведения местных мастеров. Здесь звучали все славянские языки перемешку с греческим, латынью, немецким, итальянским. Ориентальные тюрбаны, и чалмы, и фески соседствовали с высокими меховыми шапками соломенными брылями.
Нет ничего удивительного в том, что население было разноязыким, разноплеменным, все — от уроженцев Крита до беглецов из армянских и крымских городов — находили пристанище под львовским небом. Православные и католические соборы, мусульманские мечети, караимские кенасы, иудейские синагоги славили имя божие каждый по своему, и этот пестрый языко-этнический Вавилон не мог не сказаться на культуре средневекового Львова. И прежде всего — на архитектуре. Такой откровенной и простодушной, но и умышленной, ну и щедрой эклектики стилей, направлений, почерков, кроме разве что Праги, сегодня вы не встретить ни в одном городе Европы. И если вы не забыли о сказочном волшебнике, то нужно признать, что он еще раз возвращается во Львов, или передал свой талант поколениям мастеров и подмастерьев. И действительно. Каждое поколение вносит что-то свое в ансамбли, сформированные, казалось, раз и навсегда, добавляется свое слово к удивительный поэме в камне и металле. Так здания площади Рынок напоминает канонические строфы в венке сонетов, а некоторые застройки девятнадцатого века — верлибр, вольный стих.
Но не будем забывать о том, какие бессмысленный и страшный коррективы вносили в каменную летопись Львова неисчислимые захватнические войны, пожары, умышленные разрушение, нигилизм и равнодушие. Город живет не только исторической, но и обычной будничной жизнью. Люди Львова — тема отдельного разговора. Они смотрят со старинных полотен и извлеченных из-под бездарных записей фресок, с надгробных портретов и мемориальных досок. Вельможи, слуги, войны, торговцы, судебные советники, книжники, поэты, композиторы, каменотесы, пекари, народный герои, политические авантюристы, уличные певцы, рыцари чести, рыцари из-под темной звезды — что мы знаем об их жизни? Любовь и ненависть, человеческие слабости и широта натуры, энциклопедическая образованность и беспросветный многовековой социальный и национальный гнет — это тоже приметы Львова. Держась за нить Ариадны, закрашенную в цвет крови и цвет надежды, спустимся в глубины украинской национальной истории. Не тленом подземелий, а живым дыханием бессмертия повеет ветер столетий, когда приблизимся к Дмитру Детько, Богдану Хмельницкому, Максиму Кривоносу, Ивану Подкове, Ивану Федорову, Маркияну Шашкевичу, Ивану Франко, когда постигнет и почувствуем сколько сил и вдохновения дало прошлое Львова культуре всей Украины, как обогащало сокровищницу польского, белорусского, русского, армянского, еврейского народов. Несмотря на невосполнимые потери, наши музеи — как государственные, так и частные коллекции — отличается богатством неповторимым львовским колоритом. У некоторых уже солидный возраст. Таким является, например, исторический и музей украинского искусства. Ну что интересно: по примеру Львовский картинной галереи, которая на протяжении короткого времени основала несколько филиалов, образуются целые месторождения новых экспозиции. К ним относятся музеи древнерусской культуры, деревянной скульптуры, света… Чужеродные псевдоархитектурные вкрапления, кое-где вторглись в гармоничную сотканную стилистику, которая сложилась исторически. Они резко диссонируют с контурами, который образуют изысканные купола храмов, шпили башен.
